Я вас категорически приветствую.
О смерти, от Шопенгауэра.
«Мы живем, страшно стремимся сохранить себе жизнь (которая между тем представляет только долгую отсрочку казни, мы кормим присужденного к смерти, который все равно должен быть повешен), мы наслаждаемся и за все это должны умереть, за это мы обречены смерти, горечь которой дано испытать не в шутку, а всерьез; она действительно — смерть для всех временных существ, как для нас, так и для животных, как для животных, так и для растений, более того, — как и для всякого состояния материи.»
«Таков факт, и для эмпирического разумного сознания действительно нет утешения. Но в противовес этому и вечное мучение после смерти тоже—небылица, так же как и вечная жизнь: ибо сущность времени, более того — принципа достаточного основания, по отношению к которому время только его разновидность, состоит именно в том, что не может быть ничего твердого, действительно устойчивого, — все только пролетает мимо, нет ничего продолжительного, ничего пребывающего.
«Субстанция пребывает,— говорят они. Но Кант говорит им: она не вещь в себе, а только явление, т. е. он хочет сказать: она только наше представление, как все познаваемое; и мы не субстанция и не субстанции.»
«Это — иллюзия, если мы иногда по аналогии с естественным законом сохранения субстанции представляем себе, будто и мы сами могли бы вследствие аналогичного закона не погибнуть, будто и мы обладаем bon gré mal gré (худо-бедно) известным бессмертием, ради которого нам незачем утруждать себя.»
«Это иллюзия! Нами не управляет никакой закон природы, мы не являемся ничем, кроме того, чем мы себя сами сделали: внешняя сила не может ни сохранить нас, ни уничтожить. Как индивиды, как личности, или для эмпирического сознания, мы — во времени, в конечности, в смерти. Все, что от этого мира, то кончается и умирает.Что не от него, то пронизывает этот мир со всею мощью как молния, которая ударяет вверх, и не знает ни времени, ни смерти.»
«Мудрец познает в течение всей своей жизни то, что другие узнают только в смерти,— т. е. он знает, что вся жизнь — смерть. Media vita sumus in morte (Посреди жизни мы пребываем в смерти). Глупец — это спящий, грезящий каторжник; мудрец — каторжник бодрствующий, который видит свои цепи и слышит их лязг. Воспользуется ли он бодрствованием, чтобы убежать?»
«Смерть пришла в мир благодаря греху — говорит христианство. Но смерть — только преувеличенное, резкое, кричащее, грубое выражение того, что мир собою представляет всецело. Следовательно, ближе к истине сказать: мир существует благодаря греху.»
«Меня одолевает смех, когда я вижу, что эти так называемые люди требуют с уверенностью и упорством продолжения в вечность их жалкой индивидуальности, между тем ведь они очевидно не что иное, как человекообразные повитые камни, и ты ощущаешь радость, что их поглощает Кронос, в то время как только настоящий, бессмертный Зевс защищен от него и возрастает для вечного господства.»